Жгучая вода

На юге Архангельской области, среди окутанных туманами болот и лесов на берегу реки Вычегда стоит 33-тысячный город Коряжма. Перед въездом в него среди деревьев показываются высоковольтные вышки электропередач, бетонные конструкции и промышленные трубы: к востоку от Коряжмы располагается котласский химзавод и крупнейший в стране целлюлозный комбинат — один из основных кандидатов в загрязнители Вычегды.

С лета 2023 года над городом нависла еще одна экологическая угроза: принадлежащий правительству области «Архангельский Экологический Оператор» (АЭО) начал строить так называемый комплекс по переработке отходов на месте старой свалки к югу от города, возле железнодорожной станции Низовка. Формально предприятие строится на благо экологии и должно однажды начать перерабатывать мусор. Но эффект оказался другим.

Сразу после начала стройки строители осушили заполненный ядовитой свалочной водой котлован. Довольно скоро прошел дождь, и его снова затопило. Но в этот раз вода ушла сама —

— У нас колодец четыре метра, — рассказала Галина Хлыбова, 64-летний биолог на пенсии, живущая неподалеку от стройки, — вода питьевая отличного качества, мы ее никогда не кипятили. Вечером третьего августа [2023 года] мы приехали домой. Как обычно, накачали воду. Я пью, а она обжигает горло и пищевод. Муж сказал, что такое бывает от бензина, и мы сдали образец воды на экспертизу. Содержание нефтепродуктов в ней было действительно превышено.

После истории с испорченной питьевой водой местные жители привлекли внимание следственного комитета. Но представитель СК удовлетворился документацией, полученной от застройщика, и отказался возбуждать дело, проигнорировав результаты экспертизы и жалобы горожан.

КПО строят по всей России, а не только здесь, и на аналогичных предприятиях, по словам экозащитников, перерабатывают 2–3% отходов, остальное же отправляется на свалочные полигоны (по некоторым данным, до 95%). Нет и нормальной системы сортировки мусора — и без нее заявленных показателей тоже не достичь.

Из-за этого в Коряжме местные жители беспокоятся, что КПО попросту расширит уже существующую свалку в 13 раз и начнет свозить на нее мусор со всего региона. К началу 2024 года семь тысяч горожан оставили свои подписи в петиции против строительства объекта. Затем жители провели массовую демонстрацию, на которую пришли более 500 человек и освистали тогдашнего главу города Андрея Ткача. С тех пор протест продолжается: горожане выходят на массовые пикеты, правда, на окраинах города — администрация отказывается согласовывать их проведение в центре.

Повторение Шиеса

Граждане также пытались отменить строительство через суд. Помогает им в этом архангельский юрист Александр Козенков, занимающийся экологическими проблемами еще со времен «Шиеса». Он объясняет, что основные вопросы к АЭО были связаны с тем, что застройщики провели экологическую экспертизу только в отношении строящегося КПО, но не мусорного полигона, обозначив его расширение как «реконструкцию». Добиться полноценной экспертизы через суд так и не удалось.

— Сейчас мы подали коллективный иск с обжалованием заключения экспертизы, — объясняет Козенков. — Рассмотрение дела начнется 17 декабря в Москве по месту нахождения Росприроднадзора. Надежда, конечно, небольшая, в последнее время с судами всё тяжелее и тяжелее. Но один из споров мы недавно выиграли — Второй апелляционный суд, а затем и Третий кассационный суд: заставили правительство Архангельской области вернуть в территориальную схему объект сортировки «Архангельского мусороперерабатывающего комбината», который независимо от чиновников работает в регионе еще с 2000-х годов, — и в этой части схему признали недействительной. Но Верховный Суд по жалобе правительства Архангельской области решения апелляции и кассации отменил.

Сейчас объект всё еще строят, хотя выделенные на него федеральные деньги давно закончились. Козенков объясняет, что за полтора года произошло сильное удорожание проекта.

— Они переносили срок постройки несколько раз, — говорит Козенков. — Сейчас планируют сдать объект в марте 2026 года. Произошло удорожание сметы примерно на 500 миллионов рублей, нищий областной бюджет в конце 2024 года даже был вынужден взять коммерческий кредит в банке «Сбер» примерно под 20%, чтобы финансировать строительство. И чем дальше, тем дороже. Остальные объекты — в Холмогорах и Няндоме — пока остановлены на стадии подготовки документов. Все три объекта в 2021 году оценивались в 6 миллиардов рублей, а сейчас — уже в 22 миллиарда. Такие затраты никогда не окупятся.

Несмотря на это, АЭО пытается существенно расширить территорию объекта в Коряжме, и тем самым, по словам Козенкова, усиливает подозрения местных жителей, объединившихся в неформальную группу «Чистая Коряжма», в том, что комплекс в конечном итоге превратится в огромную свалку.

— говорит юрист. — Конкретно под застройку новой карты (площадки комплекса. — Прим. ред.), связанной с вводом КПО в эксплуатацию, нужно порядка 13 гектаров. Зачем всё остальное — никто внятно объяснить не может, и это вызывает у жителей дополнительные вопросы. И сложилось мнение, что всю эту территорию — 50 га совсем рядом с городом — хотят превратить в помойку. По размерам она похожа на ту, которую рассматривали на первых этапах строительства полигона в Шиесе, и если у кого-то раньше были иллюзии, сейчас их уже не осталось: все понимают, что дело серьезное.

Тайные протесты и явные

Для того чтобы АЭО получил эту территорию, требуется, чтобы гордума Коряжмы приняла решение. Этого она не может сделать с февраля 2025 года. Граждане воспользовались своим правом присутствовать на заседании: около 600 человек пришли в гордуму с плакатами и кричали «Против!»

— Здесь активисты борются уже три года, к нам постоянно подключаются новые люди, — рассказывает коряжемский экоактивист Дмитрий. — Власти хотят отдать под стройку еще 45 гектаров от железнодорожной станции Низовка вдоль путей до целлюлозного комбината. То есть поперек города, а это уже 15 таких же карт, как та, что уже прилегает к МСК (мусоросортировочному комплексу. — Прим. ред.). Прямо над залежами питьевой воды. Никто же не будет копать под мусор и проверять целостность мембраны. Они у нас хотят отобрать эту землю, но мы не даем.

Тогда, в феврале, гордума не смогла принять решение на голосовании, и вопрос о передаче АЭО земли с тех пор остается подвешенным.

Повод для беспокойства действительно есть: свалка, на которой строят КПО, переполнена. Ее обещали рекультивировать и реконструировать в 2022 году. Прошло три года, и сегодня гора мусора высотой в семь этажей растет еще быстрее за счет отходов из соседнего Котласа — там свалку закрыли в ноябре 2024 года.

При этом Дмитрий объясняет, что вовлекать людей в борьбу за экологию сложно, ведь многие верят, что здесь будет не гигантская свалка, а реально комплекс по переработке. Кроме того, внимание людей отвлекли на активный городской ремонт и благоустройство, чего Дмитрий не наблюдал в Коряжме уже лет 30.

— Многие готовы нас поддерживать только в интернете, открыто не протестуют — опасаются потерять работу, — говорит общественный активист. — Здесь работы нет как таковой.

Дмитрий рассказывает, что есть повод переживать и по поводу загрязнений со стройки, ставших результатом осушения котлована: экоактивисты наблюдали за тем, как фильтрат с тела полигона свободно стекает по территории в техногенный водоем. Местность здесь заболоченная, и, по словам активиста, экозащитники допускают, что фильтрат с полигона может попадать в лесной массив. Сейчас, чтобы это доказать, активисты планируют провести экспертизу грунтовых вод и зафиксировать утечки. Вопрос об утечке фильтрата поднимается уже на официальном уровне.

— Они вели строительство на карте, где были резервуары и трубы для сбора фильтрата, и теперь эта система нарушена, — продолжает Дмитрий. — На прошлой сессии городских депутатов это подтвердила главный эколог полигона, Александра Альбертовна Завойкина. Полигон просит 57 миллионов рублей из областного бюджета, чтобы эту систему восстановить. Кроме того, они хотят еще 15 миллионов рублей на получение комплексного экологического разрешения для объекта. Завойкина писала в область и просила деньги в 2022 году, когда были выявлены первые нарушения.

Дмитрий объясняет, что для своей общественной кампании жители Коряжмы ищут помощь везде: обратились в ЛДПР, теперь готовят обращение к патриарху, записывают ролики и публикуют, где можно. Пытались даже обратиться в архангельскую «Русскую общину», но без толку.

Повсеместная вонь

Пока жители Коряжмы со страхом ожидают запуска КПО у Низовки, в других регионах России, как, например, всего в 30 километрах к северо-западу от МКАДа, местные вынуждены на своем примере сталкиваться с тем, насколько КПО действительно «экологичны».

Здесь, между деревнями Лыткино и Поварово с 2006 года начала расти нелегальная свалка. В народе она получила название «Генеральская»: свалка располагалась на месте старой воинской части, которую минобороны отдало частной компании для рекультивации. Вместо нее лес спилили, а на месте заброшенной территории начал копиться мусор — в том числе и после того, как в отношении генерал-полковника Юрия Соловьёва возбудили уголовное дело за незаконную передачу земли в 2012 году. Окружающей среде был нанесен ущерб в восемь миллиардов рублей, но беды округа на этом не закончились.

В 2019 году экоактивисты случайно оказались на общественных слушаниях по поводу строительства КПО. Представители застройщика, компании «Эколайн», тогда обещали, что захораниваться будет всего пять процентов отходов, и что переработка будет настолько технологичной, что комплекс не будет издавать никаких запахов.

В 2021 году КПО с заявленной мощностью в 400 тысяч тонн мусора в год запустили. В 2022 году появились первые жалобы на запах, к 2025 году вонь с объекта накрыла целые деревни в радиусе больше 10 километров — в зависимости от направления и силы ветра. Недавно выбросы газа задели Зеленоград и Алабушево.

Местные жители регулярно проводят замеры и знают, из чего именно состоит запах. В воздухе наблюдаются превышения сероводорода, метана, формальдегида, бутанола, ацетальдегида, меркаптана и диоксида серы.

— Проблема не в том, что построили КПО, а в том, что нерадивые и нечестные бизнесмены нарушили всё, что возможно и невозможно, — считает Наталья Левицкая, местная жительница. — Если бы они работали в строгом соответствии с технологией, возможно, мы бы не ощутили такого невероятно большого выхода свалочных газов. Но, к сожалению, они ради наживы везут отходы в больших количествах и плюют на местных жителей, а нас более 4000 человек.

При этом сейчас поставили опытный вариант активной дегазации, газоанализаторы зашкаливают на диоксиде серы — продукте сжигания и плохой очистки.

Наталья объясняет, что «Эколайн» за три года заполнили то, что по проекту должны были наполнять восемь: на карте скопилось уже 1,5 миллиона тонн мусора. По словам Левицкой, в радиусе 2 км от свалки люди начали страдать от повсеместной вони еще в 2022 году. Помимо неприятного запаха, местные жители жалуются на резь в глазах, кашель, у детей участились аллергические реакции. С 2024 года запах начал распространяться еще дальше.

Ездили в Москву подышать свежим воздухом

— Раньше это направление Московской области было самым экологичным, — вспоминает дизайнер Наталья Гордеева, живущая в деревне Соколово в пяти километрах от КПО «Нева». — Это не Рублевка, конечно. Но те, кто были в состоянии позволить себе хорошую недвижимость, ехали из Москвы в сторону реки Истры. Здесь очень много коттеджных поселков. В основном в них живут москвичи, у которых была возможность перевезти свою семью с детьми дышать свежим воздухом. Здесь уже не просто старые садовые товарищества и деревни, где дачный домик стоит два миллиона, здесь цены на жилье намного выше — в среднем 30 миллионов рублей за дом. Многие продали квартиры в Москве и купили здесь дома. Теперь же невозможно продать здесь жилье за нормальную цену и уехать.

Гордеева вспоминает, что она со своей семьей переехала сюда как раз из-за желания дышать чистым воздухом во время ковида. Она объясняет, что тогда никто не сообщал о потенциальном запахе.

— Все надеялись, что с «высокотехнологичного» КПО не будет пахнуть, тем более в пяти километрах от него, — продолжает моя собеседница. — До нас вонь стала доноситься с осени 2024 года, сначала она была легкой, у нас в Соколово была стадия «пахнет сосед» — все выходили и думали «наверное, у соседа проблемы с канализацией, с септиком», мы не сильно понимали, что происходит. Потом начало накрывать сильно: выходишь и понимаешь, что пахнет и в 200 метрах от твоего дома, и дальше. Кто-то в поселковом чате сообразил, что это «Нева».

Наталья объясняет, что у тех, кто живет в двух километрах от КПО, ситуация еще хуже: вонь там концентрированная и не уходит, но застаивается она и в Соколово. Здесь случается, что направление ветра подолгу не меняется, тогда местные жители страдают синуситами, у детей-астматиков начинаются приступы, у многих стариков обостряются хронические заболевания. Летом люди ездили в Москву подышать свежим воздухом.

Дизайнер описывает запах как «сладковато-колбасный, будто если смешать запах пропахшей докторской колбасы с одорантом бытового газа». Иногда к нему, в зависимости от процессов на КПО, добавляется запах «свежей прогнившей картошки и гари»: уже после ввода «активной дегазации» газы выводятся под землю и сжигаются в шахте, где якобы фильтруются.

— По периметру комплекса стоит четыре газоанализатора — после запуска дегазации в пуско-наладочном режиме они стали чаще зашкаливать по показателям диоксида серы и азота, — говорит Наталья. — Если жителям показывают среднесуточные показатели — и там скачка хватило, чтобы их изменить, — остается только догадываться, какие показатели были в моменте. В сентябре должна была пройти проверка: и прокуратуры, и роспотребнадзора. Мы надеялись, что пахнуть будет меньше и мы наконец выдохнем, вернее, вдохнем. Но этого не произошло: вонь доносится и ночью и днем, она никуда не делась.

Гордеева рассказывает, что во время жары становится хуже, и признается, что холодное лето их спасло. В конце июля и в сентябре было тепло и сухо — вонь была невыносимой и держалась по 16 часов, помещение невозможно было проветрить.

— Когда такое происходит, это вгоняет в легкую панику, — признается моя собеседница. — Сейчас, осенью, вонь разносится своего рода плоскими шлейфами, в то время как во время тепла у нее широкий радиус, и она «ложится» на местность, часто стелется по холмам. Недавно я ее как раз пыталась «словить», чтобы сделать замер: пахло четко между деревнями на Пятницком шоссе, где нельзя было остановиться. Такая узкая и концентрированная «река» вони, которая с шоссе уносилась в лес.

Лишь бы не в нашу сторону

Необходимость жить в такой аномальной среде привила местным особые привычки. Например, регулярно следить за направлением ветра.

— Если я вижу, что ветер будет долго дуть в нашу сторону (с КПО), то я отправляю детей к бабушке с дедушкой, которые тоже живут в радиусе воздействия вони, но с другой стороны, — поделилась навыком Наталья. — Мы можем перемещаться относительно ветра.

Также нужно вовремя закрывать окна, изолировать все щели и клапаны. Но при этом успевать проветривать. У Натальи своя стратегия: пока вони нет, оставить форточку в спальне открытой, но тогда вторая половина дома будет перекрыта и с закрытыми окнами. Если вдруг пропустил вонь и она заползла в дом — все могут переместиться во вторую половину.

Наталья заметила, что ухудшения здоровья ее семьи и соседей напрямую связано с направлением ветра, при этом доказать вину «Невы» очень сложно. Нужно иметь на руках полное обследование здоровья до воздействия воздуха с КПО, а оно вряд ли у кого есть.

Изменилась и окружающая среда, хотя прямую связь с комплексом в данном случае формально доказать сложно.

— говорит Наталья. — Гнезда с птенцами, весь двор в кормушках. К концу этого лета я вдруг поняла, что птицы исчезли. Есть еще момент: у нас дома живут молодые годовалые курочки, как раз в июле они у нас перестали нестись. Это можно было бы списать на сезонную историю, но дело в том, что они у нас не несутся до сих пор, при том, что у них довольно шикарные условия, нормальный корм и витамины. Яйценосность изредка возвращается, но вновь исчезает после появления вони. Когда вонь не пропадала две недели, несколько кур заболели. Куриц, к ветеринару, к сожалению, не отвезешь, и одну из них мы вскрыли сами, у нее были проблемы с печенью, как от интоксикации. В последние несколько дней в зонах, ближе к КПО, люди фиксируют, как из-под земли вылезают кроты и мыши-полевки и сдыхают. Люди друг друга спрашивают: «Грызунов никто не травил?», отвечают: «Нет». Дохлых грызунов сейчас почему-то особенно много.

Гордеева с мужем также ходили в лес, прилегающий к КПО, чтобы осмотреть, как он выглядит. На расстоянии километра певчие птицы еще встречались, в то время как вблизи объекта, в 300–400 метрах, слышны были лишь вороны и чайки — признак того, что органический мусор на полигоне находится в открытом доступе. Не было грибов, даже поганок, не заметили супруги и лосиных мух — назойливых кровососущих насекомых, которых здесь всегда было много.

— Я не понимаю, почему там не проводят экспертизы: на комплексе мусорная куча упирается в забор из профлиста, а сразу за забором — болото, которое в конечном итоге попадает в Истру, — недоумевает Наталья. — Как при таком расположении можно отсечь фильтрат, особенно с учетом дождливого лета, — непонятно. Проблема в том, что здесь тоже есть сложность с замером: КПО находится рядом со старой, «генеральской» свалкой, и ручей, впадающий в болото, протекает и сквозь нее, и сквозь КПО. На все замеры [представители] КПО скажут, что «это от свалки».

Как-то женщина выкладывала фотографии с самолета, было видно, что лужи были и за пределами КПО, и на территории. И не похоже, что воду как-то отсекают. Жутковато выглядит и лес со стороны болота: по моим ощущениям, там болота раньше не было, просто часть леса утонула.

По словам Натальи, сотрудники КПО из местных жителей ведут себя обособленно и даже пресекают обсуждение темы вони с предприятия в домовых чатах, как в поселке Голубое. Такая лояльность к работодателю может объясняться одним из преимуществ работы в компании, числящихся на официальном сайте «Эколайн», — «бронь от мобилизации».

— В последнее время люди в принципе привыкают к тому, что если возникает проблема, никто не поможет, никто не придет спасать, — признается Наталья. — Многие думают о переезде, плохо спят, атмосфера нездоровая. Но много и тех, кто мотивирован отстоять свое право на свежий воздух. По моим ощущениям, прокуратура и Роспотребнадзор пока на стороне жителей, но вопросы есть к ведомству, которое встало на сторону «Невы».

Деньги расходуются, мусор остается

Ведомство, о котором говорит Наталья Гордеева, — это так называемое «Министерство чистоты» или же Министерство по содержанию территорий и государственному жилищному надзору, которое создало правительство Московской области в июне 2024 года. Зампред правительства Владислав Мурашов тогда заявил: «В мае было создано новое министерство. Это первый случай, когда создается министерство, которое в себя вбирает все полномочия, связанные с чистотой». Но несмотря на многочисленные жалобы, на официальном сайте «нового министерства» появляются лишь заверения о том, что КПО безопасен. Общественная активистка Наталья Левицкая объясняет, что именно этот контролирующий орган должен требовать от «Невы» неукоснительного соблюдения технологий, но граждан он не слышит. Данное министерство, согласно своим же пресс-релизам, курирует группу «Эколайн», которой принадлежит КПО «Нева».

Сама же группа «Эколайн» занимается свалочным бизнесом еще с 2014 года и вывозит мусор из Северного и Центрального районов Москвы. Она также владеет и Александровской свалкой во Владимирской области, вокруг которой в 2020 году бушевали протесты из-за загрязнений воздуха. Тогда же в своем расследовании «Важные Истории» обнаружили, что одним из владельцев «Эколайна» является гражданин Великобритании Марк Омельницкий, который, в свою очередь, числится в «панамских архивах» как выполняющий роль номинального директора для Игоря и Аркадия Роттенбергов.

Комплекс по переработке отходов «Нева» — не единственный, вызывающий беспокойство граждан по поводу загрязнений в области. На дурной запах и повышенное содержание опасных веществ в воздухе жаловались живущие вблизи КПО «Юг». Не лучше и тем, кто живет неподалеку от КПО «Восток», самого большого в Европе. В 2024 году здесь зафиксировали рекордное, 49,5-кратное превышение сероводорода в воздухе.

Опасения по поводу того, что под видом КПО могут появиться огромные мусорные полигоны, возникают не только у жителей Коряжмы. Например, против строительства КПО на 35 гектаров протестуют сразу в нескольких районах Алтайского края. Недовольство выражают и жители Ленобласти: там к концу 2025 года должны запустить КПО «Островский», занимающий 122,5 гектара и построенный на месте наводненного карьера.

Деньги на строительство КПО региональные бюджеты получают в виде субсидий от Минприроды в рамках национального проекта «Экология». Протесты и коллективные иски в отношении операторов КПО — не единственное, что указывает на халатную реализацию этого нацпроекта. Так 7 октября прокуратура Московской области возбудила уголовное дело по факту мошенничества: из госконтракта на рекультивацию полигона «Кучино» в Подмосковье похитили 20 миллионов рублей — подрядчики и чиновники подписывали акты о выполненных работах, которые фактически выполнены не были.

Автор: Лукас Жалалис