Вардё — остров на севере Норвегии, который омывается Баренцевым морем. На нем располагается живописный рыбацкий городок, где живет около двух тысяч человек (среди них примерно 40 россиян). Первое, что видишь, подплывая к острову, — огромные белые шары. Это радары НАТО. Они стоят на сопке, как гигантские шампиньоны. Норвежская разведка использует их для космического мониторинга и наблюдения за воздушным пространством российской Арктики. Россия — ближайшая соседка Вардё. Если в ясную погоду выйти на побережье, то можно увидеть Кольский полуостров, их с Норвегией разделяет Варангер-фьорд. В 150 километрах к востоку от Вардё находится Гаджиево, там базируется российский флот атомных подводных лодок.

У этих соседок, России и Норвегии, богатая совместная история. Она хранит воспоминания о том, как в XVIII веке русские поморы приплывали на кораблях в Вардё, чтобы обменивать муку и березовый деготь на рыбу и соль, как обе страны воевали во Второй мировой, как позже проходили через холодную войну и как потом пытались восстановить отношения. Отдельные моменты этой истории (нередко — искаженные) Кремль теперь активно использует для того, чтобы заполучить доверие и поддержку жителей севера Норвегии.

Кроме того, манипулируя реальным недовольством северян политикой Осло, они насаждали там мысль о том, что именно Россия заботится, понимает и защищает их интересы лучше, чем их собственное правительство, подталкивая к выводу, что Россия для норвежских северян — союзник гораздо более близкий, чем центральная часть их собственной страны.

Глава первая, в которой

«сам Бог» велит российскому епископу строить православную часовню — прямо под радарами НАТО в соседней стране

Начиная с 2017 года, еще при прошлом мэре Вардё Роберте Йенсене, настоятель Свято-Онежского собора протоиерей Александр Коптев и епископ Плесецкий и Каргопольский Александр Зайцев начали вести переговоры насчет строительства православной часовни на норвежском острове — в рамках «налаживания связей с Вардё», которым они занимались, регулярно приезжая туда.

Протоиерей Коптев — бывший военный. На сайте епархии указано, что в начале 1980-х он два года проходил срочную службу в армии, а после еще шесть лет служил в вооруженных силах России в поселке Катунино Архангельской области, где в то время располагался аэродром Северного флота. Среди прочего в Катунино базировалось несколько типов военных самолетов, которые использовались для морской разведки и радиоэлектронной борьбы. В 1997 году Коптев был рукоположен в сан священника.

Епископ Каргопольский и Плесецкий Александр Зайцев поддержал российское вторжение в Украину: зимой 2023 года навещал в госпитале раненых, а летом участвовал в благотворительном концерте «в помощь бойцам СВО» (он проходил в Плесецке). За «пропаганду агрессивной войны против Украины и вмешательство во внутрицерковные дела Украины» Зайцев даже оказался в списке украинского окологосударственного проекта «Война и санкции». Этот проект действует при поддержке Министерства иностранных дел Украины и Национального агентства по предотвращению коррупции. Каждый желающий может отправить туда данные российских деятелей, поддержавших войну в Украине, и потребовать внести их в санкционные списки.

Дома, в городе-спутнике Плесецка Мирном, у владыки есть свой собор. Попасть в сам Мирный можно только по пропуску — это закрытый город, который находится в ведении Министерства обороны.

Вплоть до начала полномасштабной войны в Украине Коптев и Зайцев регулярно приезжали в Вардё на открытие памятников норвежским партизанам и освящали поклонные православные кресты, которые там активно устанавливали по инициативе российских чиновников и силовиков.

Инициативу строительства православной часовни в Вардё поначалу поддержали и чиновники, и местные жители Вардё. 

— Патриарх Кирилл благословил идею строительства, а епископ Зайцев даже указал нам, где в точности необходимо ее построить — в непосредственной близости от радиолокационной станции. Норвежским чиновникам, которые участвовали в этих переговорах, российский священнослужитель объяснил, что выбор места якобы «был продиктован ему самим Богом», — рассказывает мне нынешний мэр Вардё Тор Эрик Лабахо. Он заступил на свой пост в 2023 году.

Пандемия замедлила реализацию проекта, но на сами планы никак не повлияла. РПЦ продолжала развивать проект на бумаге.

В самом начале, вспоминает мэр Лабахо, проект был заявлен всего лишь как небольшая часовня — «нечто очень скромное, что могло бы быть полезным для православных моряков, посещающих Вардё, и напоминать о культурных связях между Россией и Норвегией». Но на заключительном этапе планирования стало ясно, что российские батюшки — передумали скромничать.

Когда они продемонстрировали норвежским чиновникам готовый чертеж, в коммуне Вардё началась дискуссия. Посовещавшись, норвежцы отказались от строительства часовни. 

— Прежде всего из-за того, что российское давление [на чиновников из Вардё] продолжало усиливаться. Их планы переросли в строительство церкви высотой аж в 17 метров. То, что поначалу казалось небольшой культурной инициативой, быстро превратилось в нечто гораздо более масштабное. При этом Россия должным образом даже не советовалась с норвежской стороной, — говорит Тор Эрик Лабахо. — После российского вторжения в Украину все эти действия российского духовенства в Вардё уже не выглядят безобидным искренним порывом, — продолжает мэр. 

И, конечно, создать поток российских священнослужителей и делегаций в чувствительную зону, обеспечивая там свое влияние и присутствие, а вероятно, — и добывание разведданных.

Глава вторая, в которой

король извиняется «слишком поздно»

Профессор и заведующая кафедрой Баренцева региона в Арктическом университете Норвегии Кари Ага Мюклебост уже много лет исследует отношения между Россией и северными территориями Норвегии. В начале 1990-х Мюклебост училась на историческом факультете в Санкт-Петербургском государственном университете, а затем — в Москве и Владивостоке.

— В 2000-е годы, когда я уже работала в университете [норвежского города] Тромсё, мы часто сотрудничали с российскими историками, — рассказывает она. — С 2014 года взгляд Кремля и российских коллег на Великую Отечественную войну становился более политизированным. Они всё чаще использовали ту войну для легитимизации российского вторжения в Украину, утверждая, что Россия борется там с «неонацизмом» и что это героическое продолжение подвигов советской Красной армии.

Кроме того, Мюклебост стала замечать, что после аннексии Крыма Кремль начал активно вмешиваться с пропагандой и «искаженными историческими нарративами» и в умы норвежцев — преимущественно жителей северной части страны.

Для того чтобы получить возможность вести эту деятельность, российские силовики использовали «уязвимый момент» в послевоенной истории Норвегии.

В 1940 году, во время немецкой оккупации, 45 жителей Вардё и близлежащих городов на севере Норвегии бежали через советскую границу на Кольский полуостров. Они вступили в Красную армию, прошли подготовку в качестве сотрудников разведки под Мурманском, а затем вернулись обратно в оккупированную немцами северную Норвегию шпионить за врагом. Уже позже, во время холодной войны, когда в Норвегии росло враждебное отношение к Советскому Союзу, историю о подвигах норвежских партизан «из-за их симпатии к коммунистам» стали замалчивать на государственном уровне. Их считали советскими шпионами, за ними установили наблюдение, в обществе к ним относились с подозрением. Норвежские власти предполагали, что партизаны поддерживали контакты со своими бывшими советскими кураторами.

— Маргинализация и подозрительность по отношению к партизанам до сих пор остаются болезненным воспоминанием в некоторых коммунах на севере [Норвегии], — говорит профессор Мюклебост. — Некоторые там даже считают, что справедливость по отношению к норвежским партизанам до сих пор в полной мере не восторжествовала, поскольку их подвиг так и не оценили должным образом.

Заведующая отделом в историческом музее Вардё Ингер Лене Нюттингнес признает: 

— Деятельность российских силовиков по восстановлению «исторической памяти» вызвала сильный отклик в местном сообществе. И хотя сейчас и так ни у кого в Норвегии уже нет сомнений в том, что наших партизан следует уважать и чествовать, факт остается фактом: норвежские власти слишком поздно воздали им почести, — говорит Нюттингнес. — [Норвежский] король Харальд V лишь в 1992 году выразил поддержку и извинения партизанам и их семьям за то презрение со стороны государства и общества, которое им пришлось пережить после окончания Второй мировой. Именно этим уязвимым моментом в отношениях между жителями северных городов Норвегии и правительством Россия и воспользовалась.

Глава третья, в которой

 российские ветераны ФСБ восстанавливают в Норвегии «историческую справедливость»

С 2011 года российские ветераны ФСБ России и чиновники дважды в год проводили автобусные «туры памяти» из России в Норвегию: в мае, в честь Дня Победы, и в октябре, в честь освобождения восточной части Финнмарка (область на крайнем севере Норвегии, граничащая с Россией и Финляндией. — Прим. И. К.) Красной армией осенью 1944 года.

Регулярно приезжая в Финнмарк, мурманские силовики и политики навязывали местным жителям идею о том, что власти Осло замалчивают историю норвежских партизан и не понимают суровых реалий, которые происходили во время Второй мировой войны на севере Норвегии, а российская сторона, напротив, — признает и чтит их память. 

— После аннексии Крыма во время своих «туров памяти» российские деятели также критиковали санкционную политику Осло в отношении России и поддержку, которую Норвегия оказывает Украине, — говорит Мюклебост.

После полномасштабного вторжения России в Украину профессор изучила документы, связанные с этими поездками российских деятелей в Финнмарк, а также то, как информацию об этих «турах памяти» подавали в российских государственных СМИ.

Помимо главы Ассоциации ветеранов ФСБ в Мурманске Геннадия Гурылева в этих «турах памяти» участвовали заместитель председателя Мурманской областной думы Игорь Чернышенко (с 2013 года — член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации), священники Русской православной церкви, представители Печенегского муниципального округа (Мурманская область) и журналисты российской телекомпании TV21.

По официальной версии, этот тур был организован для того, чтобы почтить память советских солдат и норвежских партизан, которые воевали против нацистской Германии. После церемонии возложения венков, произнесения речей и молитв на российской стороне границы тур памяти продолжился в норвежском Киркенесе. Там группу приветствовали Генеральный консул России и россияне, проживающие в Восточном Финнмарке. Затем тур продолжился в коммунах Вардё и Киберге, где группу встречали русские, а также приглашенные норвежские краеведы и деятели культуры, занимающиеся историей партизан и историческими связями между Норвегией и Россией.

Во время последующих своих визитов на север Норвегии российские деятели устанавливали там памятники в честь советских и норвежских партизан. 

— Организация «Щит» впоследствии отчитывалась у себя на сайте, что пожилые норвежские жители присутствовали на церемонии открытия и выражали глубокую благодарность России за освобождение в 1944 году, — говорит Мюклебост.

В 2013 году Генеральный консул Норвегии в Мурманске получил от руководителя «Щита» Геннадия Гурылева и сенатора Игоря Чернышенко письмо, из которого узнал, что они заказали и планировали в ближайшие годы установить в северной Норвегии аж 90 обелисков в память партизан Второй мировой войны. Также из письма он узнал об их намерении организовать регулярные «экскурсии памяти» в музеях Вардё и поисковые патрули в Финнмарке, чтобы нанести на карту координаты мест захоронений советских солдат. Это письмо, как выяснила профессор Мюклебост, консул направил в музеи и муниципалитеты Восточного Финнмарка.

Осенью 2014 года российские и норвежские политики встречались, чтобы обсудить норвежско-российское сотрудничество на севере Норвегии. Каково было их удивление, когда на пресс-конференции по итогам переговоров министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал, что совместные военно-исторические мероприятия на севере Норвегии означают поддержку Норвегией позиции России по Украине. 

«Мы не могли игнорировать проблему неонацистских тенденций в Европе и Украине. Наши норвежские друзья привержены предотвращению радикальных, в том числе неонацистских, тенденций в Европе. Россия убеждена в необходимости остановить появление новых бандеровцев, шухевичей и квислингов», — заявил Лавров.

По словам Мюклебост, этот случай был не единственным, когда Россия использовала готовность Норвегии участвовать в мероприятиях, посвященных памяти Второй мировой, в своих пропагандистских целях. 

— Сотрудничество, которого России удалось добиться на севере Норвегии, на российском ТВ выдавалось за то, что Норвегия якобы поддерживает Кремль в борьбе с предполагаемым нацизмом в Украине, — говорит профессор.

Тем не менее деятельность российских силовиков на севере Норвегии можно назвать успешной. Так, в 2015 году премьер-министр Норвегии, как и многие другие европейские лидеры, отклонил предложение Кремля принять участие в праздновании Дня Победы на Красной площади в Москве. В то время как совместные мероприятия Норвегии и России на севере — продолжались.

«Патриотические туры памяти», которые проводила Россия, становились популярными в Вардё. Количество памятников, установленных россиянами в Норвегии, увеличивалось. По словам Мюклебост, россиянам даже удалось привлечь норвежское финансирование на эту деятельность, «хотя доминирующие точка зрения и символы, связанные с военной историей, в турах оставались российскими». Весной 2015 года «Щит» организовал банкет и прием, на котором мэр Вардё присутствовал в качестве почетного гостя. В репортаже «Мурманского вестника» говорилось, что северонорвежские политики не разделяют позицию Осло по отношению к России после аннексии Крыма и что было бы хорошо, если бы норвежское правительство переняло дух сотрудничества, преобладающий на севере.

С 2015 года в турах всё чаще принимали участие норвежцы, а в 2016-м была создана «Российско-норвежская экспертная группа» по истории партизанского движения. В состав этой группы не вошли историки, зато в ней оказались ветераны ФСБ Геннадий Гурылев и Сергей Гончаров, а также российские чиновники из Мурманска; сенатор Чернышенко стал ее председателем. В составе этой российско-норвежской группы был всего один норвежец — юрист и политик из Вардё по имени Реми Странд.

Глава четвертая, в которой

 появляется загадочный маркиз Карабас

Реми Странд — одна из самых интригующих фигур этой истории: с 2011 года по сей день он сотрудничает с российскими силовиками. Когда российские священники решили построить часовню около радаров НАТО, именно Странд был с ними на связи и доносил их пожелания до норвежских чиновников. Он же принимал участие в исторических «турах памяти», которые проводили российские силовики. В дни празднования 75-летия освобождения Красной армией Восточного Финнмарка Реми Странд организовал «Тур памяти» в Норвегию для детей из российского военно-патриотического молодежного движения «Юнармия» (подростки приехали в военной форме).

Некоторые из моих собеседников считают, что Реми — наивный человек, который искренне увлечен историей Русского Севера, поморов и норвежских партизан, а российские силовики его используют. Другие — что Реми помогает российским чиновникам, осознавая, какие цели они на самом деле преследуют.

В Вардё Реми Странд — своего рода маркиз Карабас. Когда идешь по острову, то, на какое здание ни посмотришь, про него тут же поясняют, что там Реми либо работает, либо чем-то в нем управляет, либо что-то возглавляет — так или иначе имеет к тому, чем там занимаются, самое непосредственное отношение.

Сам Реми Странд представляется юристом. Помимо ведения юридической практики он входит в правление Лейбористской партии Финнмарка и занимает различные должности во множестве коммерческих и некоммерческих ассоциаций и компаний.

Кроме того, Реми Странд — центральная фигура в музейной ассоциации Вардёхуса, которая занимается изучением поморского наследия. Он позиционирует себя как пропагандиста поморской истории и в этой роли активно участвует в проектах, организованных россиянами.

Мы знакомимся с Реми Страндом в музее поморской истории в Вардё. Причем я планировала попросить Реми о встрече несколькими днями позже. Но когда пришла в музей поморской истории, сотрудница, которая продала билет, протянула мне блокнот с номером мобильного телефона Странда и сказала, что, если нужна экскурсия по музею, то можно просто ему позвонить, и он тут же придет и проведет ее.

Так и вышло. Реми пришел через 15 минут: 

— Я всегда прихожу, когда меня зовут рассказать о российско-норвежских взаимоотношениях. Я люблю эту историю. 

Я представилась журналисткой, и Странд начал увлеченно рассказывать мне (в музее больше не было посетителей) об истории «российских и норвежских поморов». В отличие от многих норвежских историков, которые утверждают, что норвежцев некорректно называть «поморами», Реми считает, что очень даже корректно. Помором он в том числе называет и себя. И вообще считает, что «каждый, кто живет в Вардё, — помор», поскольку живет возле моря.

Странд рассказывает, что российские поморы в XVIII веке даже придумали свой язык: смесь русского и норвежского. Изображая для меня норвежского помора, ведущего переговоры с русским, он произносит по-русски с норвежским акцентом: «Здравствуйте, старый друг. Нет, это дорого, нужно дешевле».

После экскурсии Реми предлагает прогуляться до православного креста, который россияне установили в Вардё в 2011 году «в память о русских людях (предположительно поморах или сезонных рабочих), которые умерли на этой земле в период с 1700 по 1920 годы». «Из-за своей православной веры они нашли свое последнее пристанище здесь, а не на кладбище, поскольку не могли быть похоронены в освященной лютеранской земле», — гласит надпись на мемориале рядом с крестом. Как только я заканчиваю ее читать, Реми Странд протягивает мне медаль, подготовленную ветеранской организацией ФСБ «Щит», и надевает ее мне на шею. На медали изображен крест, сбоку подписи: «Поморское паломничество», «Архангельск, Вардё».

В начале 2017 года организация «Щит» провела трехнедельный фестиваль патриотического кино в Вардё и соседнем поселке Киберге. Зрителям показали два фильма российского производства (подготовленные по материалам фонда «Щит» ООО «Северо-Западное вещание») о «совместной борьбе советских и норвежских патриотов» против немецких нацистов. По следам этого мероприятия на телеканале TV21 вышел репортаж, где говорилось, что во время фестиваля зрители обсуждали «позор», связанный с тем, что партизаны, «которые помогли Красной армии разгромить гитлеровцев в Финнмарке», не были награждены норвежскими властями медалями за свои военные действия, а вместо этого были объявлены шпионами.

Вскоре после этого под редакцией Геннадия Гурылева вышла 840-страничная книга под названием «О чем молчат фьорды». Там говорится: «Сорок пять лет молчания о разгроме Красной армией немецких войск в Финнмарке и освобождении северных районов [Норвегии] возымели свое действие: население центральной и южной частей Норвегии [во время холодной войны] абсолютно ничего не знало об этих важных событиях. Поэтому восстановление исторической справедливости и правды является чрезвычайно важной частью развития отношений между Норвегией и Россией».

В 2020 году Реми Странд вел с полицией Финнмарка переговоры о том, чтобы из России привезти для музея партизанской истории соседнего с Вардё города Киберг 25-тонный танк Т-34 — в память об освобождении Восточного Финнмарка в 1944 году. Эксперты из Арктического университета Норвегии при Университете Тромсё тогда утверждали, что «Т-34 не имеет никакого отношения к партизанским операциям в Финнмарке», — зато для России «экспозиция Т-34 в норвежском музее стала бы колоссальной пропагандистской победой». Осуществить задуманное Странду не удалось: полиция губернии Финнмарк заявила, что проект нарушит норвежский закон об импорте огнестрельного оружия.

Спрашиваю у Реми Странда, не ослабло ли его доверие к его российским соратникам после полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году. 

— В Вардё сейчас ведется серьезная полемика по этому поводу, — отвечает Странд. — Наш мэр считает, что российские памятники легитимизируют российскую агрессию в Украине. А вот я думаю, что наша задача — продолжать заниматься сохранением истории и памяти, а политика должна оставаться отдельно. В общении с российскими коллегами я обхожу тему войны в Украине. Мы не говорим о политике, мы говорим об истории.

Несмотря на натянутые отношения между странами, Странд продолжает ездить в Россию. В Мурманске он в этом году отмечал и День Победы — 9 мая, «потому что в России этот праздник отмечают более широко, нежели в Норвегии». В то время как в Норвегии освобождение от пятилетней нацистской оккупации отмечают 8 мая. Странда также пригласили «на неформальную встречу с друзьями» в городскую арт-библиотеку — под камеры репортеров телепрограммы «Вести». Там во время обсуждения «исключительной важности сохранения исторической памяти по обе стороны границы» Реми Странд поделился радостью с российскими соратниками: «Если говорить о нашем городе Вардё, власти хотели памятник партизанам снести. Но мы, жители Вардё, отстояли этот памятник. Он стоит там же, где стоял, в Киберге — это небольшой поселок недалеко от Вардё. 

— В Норвегии нет юридических ограничений, которые препятствовали бы общению или даже сотрудничеству частных лиц с Россией, — говорит мэр Лабахо. — Однако Реми является избранным представителем муниципалитета Вардё, и, на мой взгляд, с этической точки зрения он не должен бы поддерживать такие связи. Это, конечно, может быть использовано российскими властями в их пропагандистских целях, поскольку его поездки в Россию в качестве выборного должностного лица могут быть представлены как форма легитимности или политической поддержки.

Глава пятая, в которой

за свободу приходится бороться

— Россия пытается усилить чувство дистанции и недоверия между Осло и северной Норвегией, — говорит мэр Лабахо. — Они делают это, подчеркивая, что север находится в запущенном состоянии, Осло не заботится о местном населении и что Россия является «естественным партнером» для региона. Их пропаганда опасна, поскольку использует реальное недовольство на севере, но искажают его в угоду политическим интересам Москвы. На самом деле у правительства и парламента Норвегии есть своя собственная стратегия действий на крайнем севере, которая направлена на поддержку роста и развития общин северной Норвегии. 

По словам Лабахо, несмотря на то, что после полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года трансграничные «туры памяти» перестали проводиться официально, на деле российские представители не прекратили вести пропаганду в Норвегии и после этого — они лишь изменили форму. 

— Российское консульство в Киркенесе продолжает вносить раскол в наше общество, используя для этого церемонии у памятников советским солдатам и различные встречи с местными жителями, направленные на то, чтобы повлиять на их мнение, — говорит мэр.

Шеф полиции Финнмарка Эллен Катрине Хетта подтверждает мне, что после начала полномасштабной войны «в Норвегию к российским военным монументам с цветами стали приезжать делегации еще более внушительных размеров, чем раньше». При этом, из кого именно эти делегации состоят, Хетта не знает: 

— Они приезжают в Норвегию легально, поэтому для нас непросто запрашивать информацию о них. Никаких попыток препятствовать россиянам полиция Финнмарка не осуществляет. — Так работает демократия, — объясняет Хетта.

Свидетельницей этого принципа я сама стала на праздновании 9 мая в Киркенесе в этом году. К памятнику советским солдатам в то утро первым пришел подвыпивший мужчина по имени Сергей Коратаев. Сначала он развернул флаг России, исписанный подписями российских военных, которые сейчас воюют в Украине. Затем протянул мне свой мобильный телефон и попросил на него записать видео с его участием.

Всё это не вызвало совершенно никакого внимания со стороны местных жителей, а полиция и вовсе не присутствовала на мероприятии. Сотрудницы Генконсульства России раскладывали цветы и венки возле памятника. Вскоре приехал сам Генконсул России в Киркенесе Николай Коныгин, произнес речь о решающей роли советских солдат в освобождении Восточного Финнмарка, после чего все постояли под советские песни в честь Дня Победы и разошлись.

В статье журнала ФСБ «За и против» за 2017 год говорится, что Норвегия — «едва ли не единственная» из граничащих с Россией стран НАТО, «где наравне с Российской Федерацией по-настоящему чтят память о нашей Великой Отечественной войне, о тех, кто разгромил фашизм». «Примеров тому немало: это и большое количество памятников в Норвегии, и музеи, и постоянные двусторонние встречи различных делегаций, приуроченные к памятным датам войны, как правило, в мае и октябре», — пишет автор статьи.

По состоянию на 2024 год Норвегия находится на первом месте среди всех стран ООН по индексу демократии, а Россия — в самом низу этого списка. 

— Норвежцам, обладающим такой высокой степенью свободы, может быть, трудно понять, что Кремль подчиняет своим целям все аспекты происходящего в стране, и особенно деятельность Русской православной церкви как инструмента правительства, — говорит Ингер Лене. — Именно поэтому идеи строительства православной часовни и проведения исторических «туров памяти» изначально вызвали в местном сообществе доверие и поддержку — мы не были готовы к тому, что через такие вещи тоже можно вести пропаганду. Но российские чиновники умеют делать это. Опасность для Норвегии заключается вот в чем: когда небольшим местным сообществам скармливают дезинформацию, это может влиять на политические настроения в них. Это, в свою очередь, может напрямую влиять на то, какие решения принимают в городском совете. Когда факты смешиваются с интерпретацией, а выводы делаются на основе чувств, наше местное общество может оказаться уязвимым. Важно, чтобы решения принимались на основе критического осмысления исторических истин.

В 2023 году городской совет Вардё аннулировал договор о дружбе с Архангельском из-за «продолжающейся агрессивной войны и нарушений международного права, совершаемых Россией в Украине». В августе 2024 года Лабахо заявил, что выступает за то, чтобы снести монументы норвежским партизанам, установленные Россией, поскольку, взглянув на всё ретроспективно, усмотрел неискренность в ее действиях. Официальный представитель МИД России Мария Захарова за это обвинила норвежского мэра в приверженности к нацистской идеологии. Впрочем, желание Лабахо избавиться от двух российских памятников партизанам реализовано в итоге не было. В Норвегии мэр не может решать это в одиночку, а необходимой поддержки в Финнмарке его намерение не встретило.

Несмотря на озабоченность проникновением российской пропаганды в область истории, запрещать россиянам ее распространять сотрудники музея не могут. Но они делают всё от них зависящее, чтобы им помешать. Да и сами музеи в Норвегии — не считаются нейтральными учреждениями. 

— В наши обязанности входит распространение демократических ценностей и высокого уровня рефлексии, — говорит Нюттингнес. — Мы хотим способствовать тому, чтобы основанные на исследованиях знания и достоверные факты были основой для дискуссий и принятия решений в местном сообществе. Сейчас у нас есть знания, которых не было десять лет назад. В частности, теперь мы видим: мотивы российской стороны — оказались вовсе не такими благими, как мы верили в 2011 году».

В январе 2024 года в историческом музее Вардё, где работает Нюттингнес, транслировали дискуссию о нарративах, «навязываемых Норвегии Россией». В сентябре того же года в музей пригласили профессоров истории Кари Ага Миклебост и Стиана Боунса, чтобы они провели презентации о своих исследованиях по этой теме. После выступления ученых в музее состоялась дискуссия. Трансляцию посмотрело не так много людей, но около 70 горожан пришли на мероприятие с участием профессоров. 

— Это была хорошая дискуссия между местными жителями с разными взглядами, мэром и учеными, — продолжает Ингер Лене. — Демократия — это то, ради чего мы должны работать, она не приходит сама по себе. Свобода слова и прессы, право выбирать наших лидеров, гражданские права, право любить того, кого любишь, право на образование и на создание собственной идентичности — это то, за что кто-то в свое время боролся.

Активист Реми Странд оба этих мероприятия проигнорировал.